Школо, урог олбанской летературы.
Действующее литса: Училко, ученеки.
Училко: - Так, фсе селинах! Пирикличка: Апупеев!
Апупеев: - Первыйнах!
Училко: - Бандэлло!
Бандэлло: - Фторой иниипёт!
Училко: - Вашинашина!
Вашинашина: - Замыкаю пидистал!
Училко: - Грамычкин!
Грамычкин: - Ф питёрке!
Училко: - Ёклмнопрст!
Ёклмнопрст: - ф сотненах, ращот закончин!
Училко: - Астальныи похую. Кто скажыт, какойэ была заданее надом?
Пушкена, атвичай сцуко.
Пушкена: - Праизвиденийе феликаго олбанскогонах песатиля Г
рамгрылова “Кукрыникс и поебень”.
Училко: - Садисьнах, маладца. Кто хочит атвечать па теме?
Или мне ништячный журнал взять, в смысле класный? Ах*еть, эрекция рук!
Придьоццо па журналу. Апупеев, к даске!
Апупеев: - Ну, великой руской, тоисть, олбанскей песака Грамгрылов,
являиццо ниипацо каким ахуеным класеком. Он напесал такии абассаки ,
как “Цыкл: радиоперидачи”, “Знаете ли вы...”, “Чапаев и полнота” и
многия другийе. Но асобина мне запомнилась иго невъйибеная ржунимагучное
“Кукрыникс и по*бень”. В этам праизвидении аффтар жжот нипадецки.
Когда я четал бессмертныи строки, я плакалъ, четал из подстола.
Маи радитили, расказывали как ржали всем офесом, пиричитывая эти праизвиденийа...
Училко: - Зачот, садисьнах. А сигодня мы будим песать сачинение по абассаке
Грамгрылова “Вайна и мыр”. Тема сачинения - “Кого бы я хател на балу,
еси бы был Наташэй Растомановой или Педрой Безхуевым?”
Пушкена: - Байан! Песали год назад!
Училко: - Как гаварил великий Шум, “Если постит адменистратор, значет не байан!”
Итак, время пашло. Кто нинапишит, будит в наказанийе месяц работать мадыратарам!
Пушкена: - Ахуеть! Мне пестец! А можно фотожабу весёлова Гитлера замутить?
Училко: - Жабить будишь на уроки Фотожопа! А сичас: РАБОТАТЬ, НЕГРЫ!!!!
